Накануне 9 мая хочу поговорить о героизме. Чем больше размышляю об этом явлении, тем сложнее к нему отношусь. Чтобы вам стало понятно, что я имею в виду, давайте сегодня, 8 мая, поговорим о героизме солдат немецкой армии. Представьте себе простого парня по имени Алекс Шульц. Жил он себе, маму с папой любил, девушка у него была — всё как у людей, но призвали его в Вермахт и оказался он где-то под Ельней. И обнаружил, что на него наступают очень злые русские, причём кажется сразу все. И его взвод уже благополучно драпает, но в Алекса, как назло, попали. Пулей в живот. И понимает Алекс, что жить ему осталось несколько минут. И что ни маму, ни папу, ни девушку свою он уже не увидит. И что единственное, чем он может достойно занять эти несколько минут, это немножко пострелять в тех страшных русских мужиков, которые бегут на него с винтовками, чтобы его товарищи Макс и Гюнтер, к которым он уже успел привязаться, успели убежать подальше. Представьте себе, как он напуган, как зажимает рану, чтобы не истечь кровью раньше времени и успеть убить вашего дедушку. Или моего.

Завтра мы обязательно будем праздновать Нашу Победу и выпьем за другого героя. К примеру, за Алешу Старостина, который первым ворвался во вражескую траншею и штыком прекратил агонию несчастного Алекса. А сегодня на примере Алекса задумаемся о героизме вообще. О природе феномена, так сказать. И для того, чтобы размышления были более предметными, представьте в роли наших персонажей себя и своих знакомых. Пусть Алекс Шульц — ваш приятель, студент из Германии, с которым вы познакомились на концерте любимой группы. А Алексей, который добил его штыком — это вы и есть. Или вы девушка, которая не дождётся своего жениха, потому что тот лежит где-то в воронке от снаряда и смотрит на свои внутренности.

Я не знаю, как погиб мой дед. Может быть именно Александр Воронов прикончил того Алекса, а может быть погиб от его пули, не успев добежать до траншеи. Но я точно знаю, что он, как и Алекс, любил папу с мамой и свою жену Анну Петровну и совершенно не планировал окончить жизнь, бегая с винтовкой и стреляя в каких-то немцев. И что маленький Алекс не мечтал в детстве: «Вот вырасту, обязательно буду стрелять в русских и умру героем!» Но какие-то господа начали делить какие-то деньги и решили, что удобнее этим заниматься, когда война. Если разобраться, любая война начинается именно с этого. И вот Шульц, его друзья Макс и Гюнтер, Алексей Старостин, мой дед Воронов и ваши деды оказались где-то у чёрта на рогах в грязи, во вшах и с винтовками в руках, убивая друг друга и проявляя героизм, который совершенно не входил в их жизненные планы. Получается, что героизм — это когда хорошие люди гибнут, чтобы каким-то другим людям было удобнее делить деньги. Особенно «массовый героизм». Там где героизм массовый, ищите очень большие деньги и настоящее преступление против человечества. Раз есть преступление, значит есть преступники. Те, из-за которых гибнут сотни, тысячи и миллионы других. Они мало того, что остаются безнаказанными, они ещё и дивиденды получают с чужого героизма. На проигравшей стороне некоторым, конечно, не повезёт, кого-то могут и повесить, но уверяю вас, это будут не ключевые фигуры. Особенно выгодно использовать героизм прошлого поколения — бери и пользуйся! Хозяева по большей части мертвы. Кто выжил, те уже старенькие. Им много не надо: гвоздички к празднику подарил — и ладно! Зато на их примере можно вдохновить на массовый героизм новую партию «человеческого материала». И всё по новой.

Что же я этим хочу сказать? Что наши деды зря погибли? Нет, конечно. Когда впереди враг, а за спиной Родина, выбора нет — нужно быть героем. Но давайте приложим усилия к тому, чтобы ни нам, ни нашим детям не пришлось становиться героями. И может быть даже проявим героизм для того, чтобы ни одна шельма больше не смогла развести нас на очередной «массовый героизм». Давайте выучим урок, за который наши деды так дорого заплатили.